Согласно проекту поправок в АПК, ГПК и Закон о государственной судебно-экспертной деятельности, такие копии должны будут направляться сторонам спора одновременно с направлением экспертного заключения в суд
13 мая 2021
Фотобанк Freepik
Собеседники «АГ» по-разному оценили законодательную инициативу. Один из них полагает, что для сторон, участвующих в деле, новый порядок представляется положительным, так как, если заключение будет направлено сторонам заранее, а не озвучено лишь в судебном заседании, это поможет подготовиться к процессу более фундаментально. По мнению другой, принятие поправок в такой редакции будет иметь негативные последствия для уголовного судопроизводства и судебно-экспертной практики в целом, а польза от предложенных нововведений сомнительна.
Третий заметил, что обязанность направления печатной копии по числу лиц, участвующих в процессе, однозначно увеличит расходы на проведение судебной экспертизы и, соответственно, ее стоимость.
В Госдуму внесен проект поправок в Арбитражный и Гражданский процессуальные кодексы и Закон о государственной судебно-экспертной деятельности (законопроект № 1170003-7), уточняющий обязанности эксперта.
В пояснительной записке отмечается, что, согласно конституционному принципу равенства прав и свобод человека и гарантии их судебной защиты, суд должен создать равные условия для сторон по выполнению процессуальных обязанностей и осуществлению предоставленных прав без каких-либо ограничений. Вместе с тем на практике распространены случаи, когда стороны процесса территориально значительно удалены от суда, в производстве которого находится дело, что вызывает затруднения в ознакомлении с результатами проведенной по делу экспертизы и формировании правовой позиции. «Преодолевать большие расстояния для ознакомления с заключением эксперта является экономически нерациональным и создает дополнительную финансовую нагрузку для проигравшей стороны, поскольку расходы на оплату услуг представителя по ознакомлению с материалами дела, а также транспортные расходы будут взысканы с нее», – указано в документе.
Также отмечается, что АПК не предусматривает возможность размещения экспертного заключения в электронном виде, а в судах общей юрисдикции техническая возможность для его публикации в таком формате отсутствует. В то же время АПК и ГПК не разрешают и не запрещают эксперту направлять копии заключения сторонам. При этом сообщение результатов экспертизы до направления заключения в суд может быть расценено как личная заинтересованность, а направление копий данного документа сторонам одновременно с направлением экспертного заключения в суд не может послужить мотивом для его оспаривания по причине нарушения процедуры ознакомления сторон с заключением.
Читайте также
Значимость судебной лингвистической экспертизы для адвоката
Профессор кафедры судебных экспертиз Елена Галяшина рассказала о проведении лингвистической экспертизы по отдельным категориям уголовных, гражданских и административных дел
05 апреля 2021 Новости
В связи с этим ч. 2 ст. 86 АПК, ст. 86 ГПК и ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности предлагается дополнить положениями о том, что эксперт обязан одновременно с направлением заключения в суд направить его копии лицам, участвующим в деле. Кроме того, предлагается дополнить абз.
6 ч. 3 ст. 16 Закона, указав, что эксперт не вправе сообщать кому-либо о результатах судебной экспертизы, за исключением органа или лица, ее назначивших, а также лиц, участвующих в деле.
По мнению автора инициативы, данные изменения будут служить процессуальной гарантией реализации прав участников спора на судебную защиту, позволят им заблаговременно предоставлять свою правовую позицию по делу с учетом заключения эксперта, не откладывая разбирательство для ознакомления сторон с результатами исследования, исключат возможность взыскания с проигравшей стороны чрезмерных судебных издержек, а также оптимизируют судебный процесс и помогут минимизировать количество посетителей в судах, что позитивно скажется на санитарно-эпидемиологической обстановке в стране.
В комментарии «АГ» адвокат АП г. Москвы Евгений Жаров отметил, что экспертиза используется в науке и практике для обозначения исследований, требующих использования профессиональных знаний. Он пояснил, что до появления рассматриваемого законопроекта периодически возникали вопросы о неконституционности порядка, согласно которому заключение эксперта оглашается в судебном заседании. Конституционный Суд РФ, в частности, приходил к выводу, что такой порядок направлен на реализацию принципа равноправия и состязательности при осуществлении судопроизводства (ч.
3 ст. 123 Конституции РФ) и предоставляет сторонам равные возможности по ознакомлению с заключением эксперта.
«Тем не менее в законопроекте принцип равноправия, по замыслу, также не должен быть нарушен, – подчеркнул Евгений Жаров. – Ранее эксперт был не вправе сообщать кому-либо о результатах судебной экспертизы, за исключением органа или лица, ее назначивших. Однако если заключение будет направлено сторонам заранее, а не озвучено лишь в судебном заседании, это поможет им подготовиться к процессу более фундаментально. Полагаю, что, учитывая специальный характер знаний, заложенных в заключении, подготовка к процессу будет в определенной мере проще, поскольку именно экспертное заключение может напрямую повлиять на формирование позиций сторон: чем раньше они получат возможность ознакомиться с результатами экспертизы, тем для них, естественно, будет лучше».
Вопрос лишь в том, добавил он, что экспертные учреждения теперь будут чуть более обременены, что может вызвать недовольство законопроектом именно со стороны экспертных учреждений. Но для сторон, участвующих в деле, новый порядок видится вполне положительным.
Еще одним «подводным камнем», по мнению Евгения Жарова, может оказаться способ направления копий заключения. «Действующий порядок признавался конституционным, так как у сторон имелись равные возможности по ознакомлению с заключением эксперта, поскольку процесс гносеологии начинался одновременно. Если документ будет направляться по почте, сроки его получения могут существенно отличаться, что может в перспективе поставить стороны в неравное положение. Поэтому формат направления копий тоже важен при рассмотрении вопроса. Возможно, дистанционный формат отправления заключений решил бы потенциальный спор о возникновении неравного положения сторон, но вопросы касательно сервиса, используемого при этом, а также передачи информации с учетом политики конфиденциальности остаются открытыми.
В любом случае формат и порядок отправления должны быть регламентированы более четко», – считает адвокат.
«Данный проект я как эксперт с 40-летним стажем работы, из которых 24 года в качестве государственного судебного эксперта, оцениваю крайне отрицательно, поскольку принятие поправок в такой редакции будет иметь негативные последствия для уголовного судопроизводства и судебно-экспертной практики в целом», – считает профессор кафедры судебных экспертиз МГЮА, д.ю.н., д.ф.н. Елена Галяшина.
Во-первых, пояснила она, предлагаемые изменения ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности, которые распространяются на все виды судопроизводства, а не только на цивилистические процессы, создадут проблемы для предварительного расследования уголовных дел, поскольку могут привести к разглашению данных предварительного расследования.
Во-вторых, обязание эксперта в цивилистических процессах направлять экземпляры заключений не только в суд, но и лицам, участвующим в деле, создаст существенные трудности для экспертов, поскольку увеличит затраты на оформление экспертных заключений, которые по многим категориям дел и родам (видам) экспертиз очень объемные (например, строительные, фоноскопические, лингвистические, экономические и прочие могут превышать 1000 страниц).
Кроме того, добавила Елена Галяшина, количество участников процесса также может быть весьма значительным. «Например, по делам о банкротстве, об обманутых дольщиках и др. может насчитываться 1000 и больше участников. Тиражирование в таком количестве объемных многостраничных заключений, их подписание на каждой странице и рассылка будут занимать много времени и повлекут существенные финансовые затраты на бумагу, картриджи и почтовые расходы, что увеличит сроки и стоимость проведения экспертиз и в конечном итоге приведет к чрезмерным судебным издержкам, так как в стоимость экспертизы заранее будут закладываться расходы на тиражирование и рассылку заключений», – заметила она.
На этот же аспект обратил внимание и директор ООО «Рязанский НИЦ судебной экспертизы», к.ю.н., доцент, ведущий направления «Судебная экспертиза» АНО «Рязанский институт дополнительного профессионального образования, переподготовки и инноваций», почетный юрист Рязанской области Павел Милюхин. «Заключение эксперта может достигать нескольких сотен страниц, и его формирование в печатном виде, особенно цветных иллюстраций в хорошем качестве (иначе лица, участвующие в процессе, могут возразить, что не имели возможности в достаточной мере ознакомиться с ним), и отправка его почтой на удаленные территории, по количеству участвующих лиц могут вообще свести работу эксперта на нет. При этом по правилам ст. 109 АПК денежные суммы, причитающиеся экспертам, выплачиваются по выполнении ими своих обязанностей – то есть как минимум после допроса эксперта в суде, а как показывает практика – и после вынесения решения суда, а это может затянуться на годы», – пояснил он.
Кроме того, добавил эксперт, ст. 85 ГПК и ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности содержат норму, обязывающую эксперта или экспертную организацию проводить судебную экспертизу в том числе без предварительной оплаты, а потом экспертная организация (эксперт) годами по исполнительному листу взыскивают понесенные расходы. «Таким образом, обязанность направления печатной копии по числу лиц, участвующих в процессе, однозначно увеличит расходы на проведение судебной экспертизы и, соответственно, – ее стоимость, – заметил Павел Милюхин. – Конечно, можно предусмотреть в законе норму о возмещении расходов за направление копии заключения, но подтвердить, какое количество порошка было использовано при печати и какова амортизация принтера, сканера, а также расход электричества будет непросто».
При этом польза от предлагаемых законодателем изменений, по мнению Елены Галяшиной, сомнительна. «Куда важнее срочно принять новый закон о судебно-экспертной деятельности, где системно решить все существующие сегодня проблемы в этой сфере, особенно для негосударственных (частных) экспертов, – подчеркнула она. – Считаю, что существующие процедуры, когда участники процесса вполне могут сами ознакомиться с заключением эксперта, находящимся в материалах дела, и сделать фотокопии за свой счет, не нуждаются в изменении».
По мнению Павла Милюхина, в контексте данной законодательной инициативы можно было бы рассмотреть вопрос и об обязательстве сторон предварительно направлять вопросы эксперту по его заключению, а также о возможности письменных пояснений (ответов на вопросы по сути заключения) без явки в суд. «Дело в том, что вызов эксперта в суд нередко сводится к опросу из области его профессиональных знаний, вплоть до четкого изложения терминологии ГОСТов, СНИПов, справочников и словарей, а не уточнению вопросов по существу исследования. При этом стороны зачастую не удосуживаются четко подготовить вопросы и на заседании начинают импровизировать на ходу. Судебный эксперт – сведущее лицо в определенной отрасли знаний, а не ходячая энциклопедия, и он как раз изучает необходимые источники для подготовки заключения.
Если он добросовестно выполнил работу и дал объективное заключение на строго научной основе, но допустил незначительные технические ошибки, не меняющие сути исследования, такой способ дополнения заключения, на мой взгляд, существенно ускорит судебный процесс», – резюмировал он.
КС не увидел неопределенности в порядке признания заключения специалиста недопустимым доказательством
При этом Суд указал, что защита вправе с опорой на суждения, высказанные привлеченными ею специалистами, приводить суду доводы, опровергающие заключение судебной экспертизы, и ходатайствовать о дополнительной или повторной экспертизе
15 февраля 2024
Фотобанк Лори
Один из адвокатов заметил, что в ряде случаев показания специалиста указывают на явное противоречие в выводах эксперта, указанных в заключении, но суды часто к этому относятся безразлично, тем самым закрывая возможность стороне дела добиться проведения повторной судебной экспертизы. Другой отметил, что определение КС затрагивает весьма актуальную практическую проблему уголовного судопроизводства, которая связана с дифференциацией заключений специалиста и эксперта. Третий добавил, что проблема признания недопустимым доказательством заключения специалиста, полученного стороной защиты, на основании того, что специалист не был предупрежден об уголовной ответственности, является довольно острой.
31 января Конституционный Суд вынес Определение № 6-О/2023 по жалобе на п. 3.1 ч. 2 ст. 74 «Доказательства» и ч. 3 ст. 80 «Заключение и показания эксперта и специалиста» УПК РФ.
В жалобе в Конституционный Суд осужденный Сергей Шевцов указал на неконституционность оспариваемых им норм в той мере, в которой они в силу своей неопределенности позволяют суду признать заключение специалиста, полученное стороной защиты, недопустимым доказательством только на том основании, что это лицо не было предупреждено об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, несмотря на отсутствие правового механизма, позволяющего стороне защиты производить такое процессуальное действие.
Отказывая в принятии жалобы, КС напомнил, что привлечение к участию в деле специалиста, основания и порядок назначения и производства судебных экспертиз, проверка и оценка их результатов в качестве доказательств предполагают соблюдение единых правил и условий. Согласно УПК специалист как лицо, обладающее специальными знаниями, привлекается к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Никаких иных полномочий специалиста, в том числе по оценке экспертных заключений, проведению схожих с экспертизой исследований, УПК не предусматривает.
Специалист лишь высказывает свое суждение по заданным ему вопросам как в устном виде, что отражается в протоколе судебного заседания, так и в виде заключения, которое приобщается к материалам дела.
Читайте также
Пленум ВС РФ разъяснил рассмотрение уголовных дел в суде первой инстанции
Многие положения документа были скорректированы. Однако вызвавшие критику адвокатов разъяснения участия в судебном процессе специалиста остались в прежней редакции
19 декабря 2017 Новости
Со ссылкой на Постановление Пленума ВС от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)» Конституционный Суд также напомнил, что заключение специалиста не может подменять заключение эксперта, если оно требуется по делу. Если из устных разъяснений или заключения специалиста следует, что нужно назначить дополнительную или повторную экспертизу, суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе обсуждает вопрос о назначении такой экспертизы. «Иное вело бы к подмене процессуальных действий, к отступлению от вытекающего из принципа юридического равенства единого порядка привлечения к участию в деле специалиста, производства судебных экспертиз, проверки и оценки допустимости доказательств», – отметил КС.
Он добавил, что подозреваемый, обвиняемый и его защитник при назначении и производстве судебной экспертизы вправе знакомиться с постановлением о ее назначении, заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве экспертизы в ином экспертном учреждении, о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц либо о производстве экспертизы в конкретном экспертном учреждении, о внесении в постановление о назначении экспертизы дополнительных вопросов эксперту, присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы, давать объяснения эксперту, знакомиться с его заключением или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта, ходатайствовать о назначении дополнительной либо повторной экспертизы (ст. 47, 53, 195, 198 и 205–207 УПК РФ). При этом им не может быть отказано в производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для уголовного дела.
Вместе с тем такой отказ, добавил Суд, возможен, когда соответствующее доказательство не имеет отношения к уголовному делу, по которому ведется расследование, и не способно подтверждать наличие или отсутствие события преступления, виновность или невиновность в его совершении, иные обстоятельства; когда доказательство как не соответствующее требованиям закона является недопустимым либо когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного становится избыточным. Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона защиты. КС также напомнил, что сторона защиты не лишена возможности с опорой на суждения, высказанные привлеченными ею специалистами для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юрпомощи, приводить суду доводы, опровергающие заключение судебной экспертизы, обосновывать ходатайства о производстве дополнительной либо повторной экспертизы.
Адвокат МКА «Сила Закона» Арсен Егиазарян согласился с выводами КС, отметив, что понятия «эксперт» и «специалист» отличаются и не могут быть тождественными. «Хотя те же специалисты в ряде случаев проводят и судебные экспертизы в качестве экспертов, так как уровень их образования дает им такое право. Но вес доказательства “показания специалиста” и “заключение эксперта” при оценке доказательства судом, конечно, в пользу заключения эксперта», – указал он.
Адвокат добавил, что эксперт при составлении заключения дает расписку о том, что он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения согласно ст. 307 УК РФ. «Специалист же не представляет заключение, а в рамках уголовного дела по ходатайству, например, подсудимого и дает показания в пределах своих знаний. Таким образом, специалист подлежит уголовной ответственности не за дачу заведомо ложного заключения, а за заведомо ложное показание.
Наличие единственного заключения эксперта в деле не лишает сторону дела возможности оспорить такое заключение, для этого стороне предоставляется право всеми возможными способами, которые предусмотрены законом, опровергнуть доводы, указанные в заключении, путем привлечения специалистов», – пояснил Арсен Егиазарян.
По словам эксперта, позиция заявителя жалобы понятна, поскольку судьи часто по формальному основанию отказывают в назначении повторной судебной экспертизы только лишь потому, что относятся с недоверием к показаниям специалиста. Однако в ряде случаев показания специалиста указывают на явное противоречие в выводах эксперта, указанных в заключении, но суды часто к этому относятся безразлично, тем самым закрывая возможность стороне дела добиться проведения повторной судебной экспертизы в другой экспертной организации, заметил он.
«Конечно, не нужно отождествлять статус заключения эксперта и показания специалиста, так как в рамках одного дела может быть множество мнений специалистов, причем самых противоречивых, и разобраться в этом суду будет очень сложно. Таким образом, задача специалиста сводится к указанию на имеющиеся противоречия в заключении эксперта, а суд на основании этих показаний относится критически к показаниям эксперта, но если специалист убедит суд в том, что в заключении эксперта имеются существенные противоречия, то суд назначает повторную экспертизу», – заключил Арсен Егиазарян.
Как отметил адвокат практики уголовного права и процесса «Инфралекс» Мартин Зарбабян, определение КС затрагивает весьма актуальную практическую проблему уголовного судопроизводства, которая связана с дифференциацией заключений специалиста и эксперта. «На сегодняшний день в доктрине уголовного процесса преобладает позиция, что существенное отличие между данными видами доказательств сводится к тому, что эксперт дает заключение на основании проведенного исследования, а специалист представляет письменное суждение. То есть основным отличием заключения специалиста от заключения эксперта служит то обстоятельство, что специалист дает свое заключение без исследования рассматриваемого объекта. Такой подход в понимании сущности заключений специалиста и эксперта принимается в подавляющем большинстве случаев и правоприменителем, на что, собственно говоря, указывает Конституционный Суд в анализируемом определении.
Потому, на мой взгляд, Судом совершенно обоснованно резюмировано о недопустимости замещения одного заключения другим, ведь у этих видов доказательств различные процессуальные формы (например, особенности источника, порядка получения и фиксации», – считает он.
Вместе с тем, по словам эксперта, на практике заключения специалистов часто представляются стороной защиты в качестве доказательств при производстве уголовного дела, поскольку они служат эффективным процессуальным средством для демонстрации несостоятельности тех или иных выводов заключений экспертов, полученных стороной обвинения с нарушением закона. «В приведенном контексте КС повторил свою позицию, изложенную ранее, указав на допустимость использования суждений специалиста в целях опровержения выводов эксперта для последующего обоснования просьбы о назначении повторных или дополнительных экспертиз. Однако, несмотря на такую позицию Суда, в судебной практике и по сей день можно обнаружить случаи, когда суды не принимают в качестве доказательств заключения специалистов, которые опровергают либо ставят под сомнение заключения экспертов», – полагает Мартин Зарбабян.
Во всяком случае, по словам адвоката, любая полемика относительно процессуального предназначения заключения специалиста как одного из видов доказательств приводит к рассуждениям об истинном замысле законодателя при включении данного доказательства в орбиту уголовно-процессуальных отношений: «По моему мнению, всякая позиция, выражающая практическое устремление в придании одному доказательству – заключению специалиста вспомогательной функции, в большей степени необходимой для опровержения другого доказательства – заключения эксперта, не в полной мере соответствует цели оспариваемой нормы, преследуемой законодателем».
Адвокат АП г. Москвы, к.ю.н. Константин Евтеев полагает, что проблема признания недопустимым доказательством заключения специалиста, полученного стороной защиты, на основании того, что специалист не был предупрежден об уголовной ответственности, не нова и является довольно острой. «Действительно, на практике такие заключения не могут быть положены в основу приговора суда. Таким образом, получается, что сторона защиты вправе собирать доказательства, которые могут учитываться судом, но только после непосредственного получения “резолюции” самого суда. С другой стороны, защитник может использовать суждения, высказанные привлеченным специалистом, для опровержения доводов обвинения (включая экспертизу по делу), тем самым обосновывать ходатайство о проведении дополнительной или повторной экспертизы.
В целом вопрос действительно дискуссионный и требующий обсуждения», – убежден он.
Экспертиза в споре о качестве исполнения договора подряда или договора возмездного оказания услуг
Если при приемке результатов выполненных работ или при приемке оказанных услуг возникает спор о качестве произведенного исполнения, п. 5 ст. 720 ГК предусматривает назначение экспертизы. ГК не предлагает определения экспертизы, не регулирует ее проведение.
Результаты проведения экспертизы суды считают доказательством, которым в силу закона должны подтверждаться обстоятельства наличия недостатков результатов выполненных работ или оказанных услуг и причин возникновения недостатков при наличии спора о качестве произведенного исполнения (Постановление Федерального Арбитражного суда Поволжского округа от 16.10.2007 по делу №А65-26303/06-СГ5-7 и др.).
В Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 26.02.2016 по делу №А12-26320/2015 п. 5 ст. 720 ГК толкуется в качестве основания для проведения судебной экспертизы в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством. Аналогичным образом, как ссылающийся на необходимость проведения судебной экспертизы, п. 5 ст.
720 ГК истолкован в Постановлении Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 21.10.2003 по делу №А65-5748/2003-С, Постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20.11.2017 по делу №А63-13710/2016. Суд указал: «В процессе доказывания некачественности выполненных работ, как правило, используются представленные сторонами внесудебные заключения специалистов или заключения назначаемых судом экспертиз. В силу п. 5 ст.
720 ГК и ст. 68 АПК допустимым доказательством в случае разрешения спора по качеству выполненных работ является заключение эксперта. Стороны не заявили ходатайство о проведении судебной экспертизы, поэтому неправомочна ссылка общества на ст. 723 ГК об ответственности за ненадлежащее качество работы.
Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения».
В отказном определении ВС от 28.12.2016 по делу №А40-182452/2014 не найдено нарушений в отказе принять в качестве доказательств наличия дефектов, выполненных подрядчиком работ, представленное генподрядчиком в материалы дела внесудебное научно-техническое заключение в отсутствие ходатайства генподрядчика о назначении судебной экспертизы. Похожий вывод сделан в отказном Определении ВС от 19.11.2018 по делу №А63-15313/2016. Представленное предпринимателем внесудебное заключение проведено в одностороннем порядке и по инициативе предпринимателя и не является необходимым и допустимым доказательством, которое должно быть положено в основу судебного решения.
При этом затраты на проведение внесудебного экспертного исследования рассматривались в качестве судебных расходов.
Критично к внесудебным экспертизам ВС отнесся в отказных Определениях от 19.02.2018 по делу №А40-218588/2016 и от 28.08.2015 по делу №А32-1640/2012. В первом случае экспертное заключение, полученное во внесудебном порядке, не принято судом в качестве надлежащего письменного доказательства. Во втором случае до обращения подрядчика в суд с иском заказчик возражений по качеству выполненных работ не заявлял, внесудебная экспертиза проведена при наличии судебного спора между сторонами.
В Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 17.08.2015 по делу №А40-14258/13 суд посчитал правильным отказ в принятии в качестве надлежащего доказательства экспертного заключения, представленного истцом, т.к. внесудебное обследование произведено без предупреждения и вызова ответчика, без учета доказательств, имеющихся у последнего.
Внесудебная экспертиза может не устроить суд по мотиву отсутствия предупреждения экспертов об уголовной ответственности (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 24.05.2017 по делу №А65-5600/2014).
В любом случае для процессуальных целей внесудебное экспертное заключение не станет заменой заключению экспертизы, предусмотренному процессуальным законодательством. Внесудебное заключение экспертизы не будет рассмотрено в качестве экспертного заключения по делу, но может выступать в качестве иного доказательства (п. 13 постановления Пленума ВАС от 04.04.2014 №23, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 22.03.2017 по делу № А06-4877/2016).
Даже если суд примет заключение внесудебной экспертизы в качестве доказательства, затраты на проведение такого исследования могут лечь на инициатора проведения исследования независимо от правильности его позиции в споре. В Постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 21.03.2016 по делу № А33-2600/2014 суд подтвердил отказ во взыскании расходов на проведение внесудебного исследования как в качестве убытков, так и в качестве судебных расходов. ООО «Байкитская нефтегазоразведочная экспедиция» по собственной инициативе заключило гражданско-правовой договор на оказание услуг по подготовке заключения технической экспертизы по объему и качеству работ, выполненных истцом, с лицом, специализирующимся в данной области. Представление указанной внесудебной экспертизы в силу закона не входило в круг обязательных для рассмотрения дела доказательств.
Таким образом, расходы по составлению такого заключения понесены ответчиком при получении доказательств в обоснование своей позиции, что является его процессуальной обязанностью. Заинтересованность в проверке заявленных истцом требований, а также поручение проведения исследования лицу, специализирующемуся в определенной области не влечет относимость произведенных в связи с этим расходов на оплату таких услуг к судебным только лишь по причине представления заключения в качестве доказательства обоснованности возражений на иск. Заявленные ответчиком расходы судебными издержками не являются.
Иное толкование означало бы необоснованное возложение на сторону, не в пользу которой вынесен судебный акт, всех расходов, понесенных стороной в связи со сбором доказательств, и означало бы возможность произвольного представления в суд доказательств безотносительно обязанности, предусмотренной ст. 65 АПК. В Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 27.07.2017 по делу №А21-6048/2015 не признаны судебными расходами издержки по оплате подготовки внесудебного заключения эксперта. Отсутствует информация о попытках истца взыскать такие расходы в качестве убытков. Негативно суды воспринимают проведение внесудебной экспертизы, когда спор уже находится на рассмотрении суда (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.05.2017 по делу № А40-117601/12).
При этом суд может не удостоить вниманием заключение внесудебной экспертизы, не объяснив причин (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.10.2017 по делу №А40-243445/2016).
В большинстве судебных актов п. 5 ст. 720 ГК толкуется иначе, допускается проведение исследования наличия недостатков исполнения и их причин не в форме судебной экспертизы (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.01.2019 по делу №А56-112921/2017; Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21.01.2019 по делу №А56-10490/2018 и др.). Например, в Постановлении Федерального арбитражного суда Центрального округа от 01.06.2011 по делу №А62-4076/2010 указано, что для подтверждения доводов о наличии недостатков результата выполненных работ необходимы специальные познания в строительной области и, принимая во внимание, что имеющийся в деле отчет выполнен специализированным учреждением по заданию заказчика, что не противоречит п. 5 ст.
720 ГК, данное заключение должно быть принято как доказательство по делу.
Когда внесудебное исследование принимается во внимание судом, расходы на его проведение можно компенсировать. Расходы на проведение внесудебного исследования чаще всего взыскиваются в качестве убытков, а не судебных расходов (отказное Определение ВС от 26.07.2018 по делу №А46-8963/2015; отказное Определение ВС от 13.04.2018 по делу №А70-11441/2016; определение ВС от 31.08.2017 по делу №А65-13141/2016). Развернутая и понятная аргументация имеется в Постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28.05.2014 по делу №А43-11779/2013. Истец по собственной инициативе провел внесудебную экспертизу по определению стоимости выявленных недостатков. Данные обстоятельства послужили основанием для обращения истца в арбитражный суд с требованием о взыскании убытков.
Довод ответчика о том, что внесудебная экспертиза проведена без участия подрядчика, обоснованно отклонен судами в силу следующего. Истец вправе ссылаться на любое доказательство, которое оценивается судом в совокупности с иными допустимыми доказательствами по делу. В рассматриваемом случае суды признали, что спорное заключение аргументировано, содержит ссылки на строительные нормы и правила, выводы по всем поставленным вопросам, не противоречит иным представленным доказательствам. Доказательств, опровергающих выводы внесудебной экспертизы, Общество в материалы дела не представило; ходатайство о назначении судебной экспертизы не заявило. Следовательно, суды пришли к верному выводу о наличии оснований для взыскания денежных средств, составляющих стоимость устранения недостатков в работах, выполненных ответчиком, и стоимость проведения внесудебной экспертизы.
Похожие выводы сделаны в Постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 20.08.2015 по делу №А33-19530/2013, в Постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 30.03.2018 по делу № А46-8963/2015, в Постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 17.01.2018 по делу № А70-11441/2016, в Постановлении Арбитражного суда западно-Сибирского округа от 01.08.2017 по делу №А27-11128/2016, в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 22.01.2015 по делу № А41-5709/13, в Постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.05.2018 по делу № А56-35594/2017, в Постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28.08.2015 по делу №А63-13854/2013 и др.
Важно, чтобы внесудебное исследование было упомянуто в числе доказательств в судебном акте, иначе расходы на проведение внесудебной экспертизы не взыщут (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 06.07.2018 по делу №А65-9099/2017, Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26.05.2015 по делу №А32-1640/2012, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10.10.2018 по делу №А60-26110/2017, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 26.12.2018 по делу №А76-40842/2017). Расходы на составление внесудебного заключения должны быть подтверждены материалами дела, проведение исследования должно быть объективно необходимо для обоснования правовой позиции по делу.