Конституционный суд РФ дал подробные разъяснения, в каких случаях случайную ценную находку можно оставить себе без правовых последствий.
Такой туго набитый бумажник, найденный на скамейке, может обернуться для того, кто его нашел, крупными неприятностями. / Александр Корольков/ РГ
Четкий алгоритм предусматривает несколько обязательных шагов, в противном случае чей-то мобильный телефон, кошелек или ювелирное украшение — уже не подарок судьбы, а уголовное дело.
В подобной ситуации независимо друг от друга оказались Альбина Галимьянова из Башкирии и Виктор Пузряков из Ульяновской области, которые проигнорировали требования статьи 227 ГК РФ. «Нашедший потерянную вещь обязан немедленно уведомить об этом лицо, потерявшее ее, или собственника вещи, или кого-либо другого из известных ему лиц, имеющих право получить ее, и возвратить найденную вещь этому лицу, — указывает закон. — Если вещь найдена в помещении или на транспорте, она подлежит сдаче представителю владельца этого помещения или средства транспорта».
Есть разница между потерянной вещью и забытой. В первом случае владелец не знает, где она, во втором — теоретически может забрать свою собственность
Альбина нашла Samsung в пустом салоне рейсового автобуса, вынула из него SIM-карту прежней владелицы и стала пользоваться.
Но правоохранителям удалось установить этот факт и привлечь Галимьянову к ответственности по статье 158 УК РФ «Кража».
Аналогичная ситуация произошла и в Ульяновске, только Виктор был не пассажиром, а водителем. Он подвез человека до железнодорожного вокзала, а тот, выходя, выронил телефон и обнаружил потерю только в поезде. В обоих случаях суды исходили из того, что существует разница между потерянной вещью и забытой.
В первом случае владелец не знает, где она находится, во втором — теоретически может вернуться и забрать свою собственность. На этом основании представители Фемиды и определили наказание для Галимьяновой и Пузрякова. Она получила шесть месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком год, он — штраф в 15 тысяч рублей (стоимость телефона).
По мнению заявителей, сложившаяся практика противоречит в первую очередь конституционному принципу равенства перед законом и судом (статья 19 Конституции РФ).
Возникла такая ситуация после 2017 года, когда Верховный суд подтвердил приговор Сегежского горсуда Карелии по делу о присвоении телефона и фактически связал статьи 227 ГК и 158 УК РФ. До этого решения за нарушения правил возврата находки наша судебная система не карала, то есть более поздние «коллекционеры» оказались в худшем положении.
— Наличие возможности у судей привлекать к ответственности по части 1 статьи 158 за нарушения статьи 227 по своему усмотрению создает предпосылки для нарушения прав граждан и искажения норм права в других сферах закона, — сказано в жалобе Альбины Галимьяновой.
Изучив материалы дела, судьи КС не нашли в оспоренных нормах противоречия Основному Закону страны. Однако при этом подчеркнули, что «объективную сторону хищения в виде кражи найденного имущества, заведомо принадлежащего другому лицу и не имеющего признаков брошенного, образует единое сложное деяние», которое должно обладать определенными признаками.
Статья 158 УК РФ описывает такие признаки. Однако «чтобы отграничить гражданско-правовое по своей сути злоупотребление правомочиями нашедшего вещь от собственно хищения, необходимо дополнительно обратиться к положениям иных законодательных актов». А в частности к Гражданскому кодексу РФ. Который, если суммировать требования, главным критерием добросовестного поведения считает активные действия нашедшего ценную вещь, предпринятые для поиска владельца.
И наоборот: активные действия, направленные на присвоение находки — попытки спрятать, вынуть SIM-карту, снять чехол, — свидетельствуют о криминальной составляющей ситуации.
Поведение, направленное на лишение владельца утерянного имущества и распоряжение чужим как своим, — кража
— Описанное поведение, направленное на окончательное лишение законного владельца утерянного имущества и распоряжение чужим имуществом как своим собственным, по своей природе является кражей, — указал КС РФ, — возможность осознания и предвидения наступления уголовной ответственности за которую не связана с наличием у совершающего такого рода деяния лица представления об особенностях содержания статьи 227 ГК РФ.
Таким образом, «само по себе невыполнение действий, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 227 ГК РФ, если в них не содержатся указанные признаки, не дает оснований для привлечения к ответственности за кражу». Но в деле Альбины Галимьяновой и Виктора Пузрякова они есть. И хотя КС РФ разрешил пересмотр судебных решений в обоих случаях, однако указал, что «президиум ВС РФ вправе оставить соответствующие судебные решения без изменения, если они основаны на истолковании указанных норм, не расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем постановлении».
У меня зазвонил телефон. Чужой
Объяснив отличие находки от кражи, Конституционный суд РФ продемонстрировал интерес к обыкновенным, но от этого не перестающим быть крайне важными ситуациям из жизни граждан. Их ясная правовая квалификация и интерпретация — знак уважения к гражданам и стремление сделать область правового регулирования нашей жизни всем понятной, никого не пугающей и обо всем предупреждающей.
Мы все теряем мобильные телефоны, а некоторые их находят. Теперь вопрос «Что нужно делать, найдя их, и чем чревато неверное обращение с находкой?» люди будут задавать себе, видимо, куда чаще.
Мораль, вытекающая из постановления Конституционного суда, проста: нашел телефон — разыщи его хозяина (обычно это нетрудно сделать, позвонив его друзьям, отмеченным в контактах мобильника). Если же возникают трудности и хозяин не находится и не объявляется, заяви в полицию.
Но не менее, чем ясные и внятные законы, важны хорошие нравы.
В моем собственном опыте и опыте моих друзей на один случай «с концами» потерянного где-нибудь на велосипедной прогулке телефона приходится примерно 5-7 случаев быстрого возвращения забытых в такси и магазинах мобильников. Случаи находки мобильников тоже сегодня есть в практике почти каждого нашего современника. Обычно они заканчиваются поисками хозяев, в моем случае, например, неаккуратно положивших мобильник на капот папиного авто.
Судя по опыту и статистике, число находящих и возвращающих чужие вещи граждан во много раз больше тех, кто потихоньку (или по неведению) их присваивает. Но для тех, кто находит и решает, что «мне повезло, а остальное меня не касается, я могу выкинуть блок питания, вставить новый и пользоваться найденным, как своим», должна быть предельно ясна перспектива законности и незаконности действий. Конституционный суд эту ясность внес.
Впрочем, среди случаев, с которыми сталкиваешься не в судебном и не в служебном, а в личном порядке, обращает на себя внимание еще один немаловажный фактор. Часто потерявший хороший мобильник человек богат, а нашедший его беден или бедны его родители, потому что мобильники часто находят дети. Можно представить всю ту гамму чувств, что испытывает ребенок, понимая, что пользование желанной для него находкой закон инкриминирует ему в преступление.
Мы должны думать о том, чтобы защищающий нас закон не превращался в чьих-то глазах в надежную защиту интересов богатых и состоятельных людей и оставался безразличным к защите прав людей, на данный момент малообеспеченных.
Мобильник сегодня действительно, особенно для молодого поколения, форма существования, и об этом надо думать, создавая удобную систему рассрочек при их покупке и повышая доступность столь важного средства связи. Если потерявший телефон человек из среднего класса или просто обеспеченный гражданин, хорошо бы ему не забывать поблагодарить вернувшего ему телефон третьеклассника, которому мать не в состоянии купить новый мобильник вместо сломавшегося старенького.
Мосгорсуд увеличил размер взысканного ущерба потребителю
Истец обратился в Кунцевский районный суд города Москвы с иском к ООО «Лотос» о взыскании денежных средств в размере двукратной стоимости утраченных вещей, взыскании расходов по оплате услуг химчистки, компенсации морального вреда, взыскании неустойки и штрафа. Так, истец обратился в ООО «Лотос» для проведения чистки изделий: портьер 155 кв.м., тюлевых штор 180 кв.м., 1,5-спального пледа; стоимость услуги по химчистке изделий согласно договорам-квитанции составила 185 000 рублей, которые истец оплатил. После того, как химчистка была проведена, мужчина при осмотре обнаружил на 10 портьерах и 1 тюле из гостиной разрывы ткани, на 3 портьерах — пятна и разводы, при этом полотна портьер, тюлей и пледа сильно деформировались, все изделия были в мятом, невыглаженном состоянии. Мужчина обратился к ООО «Лотос» с требованием провести химчистку и устранить изъяны, но повторная процедура не устранила недостатки.
По согласию обеих сторон ООО «Лотос» организовало проведение экспертизы, с заключением которой истец не согласился и направил в организацию претензию, в которой просил возместить двукратную стоимость поврежденного имущества и расходы, однако организацией было отказано в удовлетворении требований, чем истцу причинен моральный вред.
В судебном заседании представитель ответчика заявленные требования не признал, сослался на заключение проведенной им экспертизы, согласно которому ткани изделия имеют низкую устойчивость к деформациям, что является производственным дефектом, а потому текстильный материал штор был поврежден в процессе отжима.
Между тем суд первой инстанции назначил комплексную товаро-технологическую экспертизу. Согласно полученному заключению эксперта была предоставлена услуга ненадлежащего качества: нарушена технология глажения и чистки изделий, вследствие чего возникли пятна и разрывы, не подлежащие ремонту; портьеры не имеют производственных или скрытых дефектов; использовать по назначению данные изделия в виду образовавшихся повреждений не представляется возможным.
Исследовав в совокупности представленные сторонами материалы, суд первой инстанции пришел к выводу, что ответчик оказал истцу услугу по чистке портьер и штор из тюля ненадлежащего качества. Основываясь на ст. 35 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», в соответствии с которой в случае полной или частичной утраты (повреждения) материала (вещи), принятого от потребителя, исполнитель обязан в трехдневный срок заменить его однородным материалом (вещью) аналогичного качества, а при отсутствии такового возместить потребителю двукратную цену утраченного (поврежденного) материала (вещи), а также понесенные потребителем расходы, суд пришел к выводу, что требования истца частично подлежат удовлетворению.
Кунцевский районный суд требования истца удовлетворил частично и взыскал в пользу заявителя 862 тысячи рублей.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, рассматривая апелляционные жалобы сторон, увеличила сумму, подлежащую взысканию в пользу истца. Так, коллегия установила, что истец предоставил официальный документ от импортера тканей, согласно которому ткани, из которых изготовлены портьеры и шторы, больше не будут поставляться на территорию Российской Федерации. Согласно разъяснениям, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 г. при определении размера подлежащего возмещению вреда, причиненного потребителю полной или частичной утратой либо повреждением материала (вещи), переданного заказчиком исполнителя для выполнения работ, следует учитывать, что согласно закону о защите прав потребителей установлена обязанность исполнителя возместить двукратную стоимость утраченного или поврежденного материала. «Взыскание двукратной стоимости утраченной вещи не связано возможностью потребителя приобрести аналогичную вещь.
Следовательно, с ответчика подлежит взысканию двукратная стоимость материала и изготовления портьер в размере 434 162 руб. и штор из тюлевой ткани в размере 32 057 руб.», — говорится в решении суда.
Таким образом, окончательно на основании решения суда в пользу истца подлежит взысканию 434 162 рублей в счет возмещения стоимости портьер и тюлевых штор; 174 000 рублей в счет возмещения стоимости услуг; неустойку в размере 50 000 рублей; компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей; штраф в размере 233 554 рублей; возмещение оплаты экспертизы в размере 160 000 рублей и оплату госпошлины в размере 1347 рублей.
28 апреля 2017 года
Сообщение пресс-службы Московского городского суда
Мосгорсуд увеличил размер взысканного ущерба потребителю
Истец обратился в Кунцевский районный суд города Москвы с иском к ООО «Лотос» о взыскании денежных средств в размере двукратной стоимости утраченных вещей, взыскании расходов по оплате услуг химчистки, компенсации морального вреда, взыскании неустойки и штрафа. Так, истец обратился в ООО «Лотос» для проведения чистки изделий: портьер 155 кв.м., тюлевых штор 180 кв.м., 1,5-спального пледа; стоимость услуги по химчистке изделий согласно договорам-квитанции составила 185 000 рублей, которые истец оплатил. После того, как химчистка была проведена, мужчина при осмотре обнаружил на 10 портьерах и 1 тюле из гостиной разрывы ткани, на 3 портьерах — пятна и разводы, при этом полотна портьер, тюлей и пледа сильно деформировались, все изделия были в мятом, невыглаженном состоянии. Мужчина обратился к ООО «Лотос» с требованием провести химчистку и устранить изъяны, но повторная процедура не устранила недостатки.
По согласию обеих сторон ООО «Лотос» организовало проведение экспертизы, с заключением которой истец не согласился и направил в организацию претензию, в которой просил возместить двукратную стоимость поврежденного имущества и расходы, однако организацией было отказано в удовлетворении требований, чем истцу причинен моральный вред.
В судебном заседании представитель ответчика заявленные требования не признал, сослался на заключение проведенной им экспертизы, согласно которому ткани изделия имеют низкую устойчивость к деформациям, что является производственным дефектом, а потому текстильный материал штор был поврежден в процессе отжима.
Между тем суд первой инстанции назначил комплексную товаро-технологическую экспертизу. Согласно полученному заключению эксперта была предоставлена услуга ненадлежащего качества: нарушена технология глажения и чистки изделий, вследствие чего возникли пятна и разрывы, не подлежащие ремонту; портьеры не имеют производственных или скрытых дефектов; использовать по назначению данные изделия в виду образовавшихся повреждений не представляется возможным.
Исследовав в совокупности представленные сторонами материалы, суд первой инстанции пришел к выводу, что ответчик оказал истцу услугу по чистке портьер и штор из тюля ненадлежащего качества. Основываясь на ст. 35 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», в соответствии с которой в случае полной или частичной утраты (повреждения) материала (вещи), принятого от потребителя, исполнитель обязан в трехдневный срок заменить его однородным материалом (вещью) аналогичного качества, а при отсутствии такового возместить потребителю двукратную цену утраченного (поврежденного) материала (вещи), а также понесенные потребителем расходы, суд пришел к выводу, что требования истца частично подлежат удовлетворению.
Кунцевский районный суд требования истца удовлетворил частично и взыскал в пользу заявителя 862 тысячи рублей.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, рассматривая апелляционные жалобы сторон, увеличила сумму, подлежащую взысканию в пользу истца. Так, коллегия установила, что истец предоставил официальный документ от импортера тканей, согласно которому ткани, из которых изготовлены портьеры и шторы, больше не будут поставляться на территорию Российской Федерации. Согласно разъяснениям, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 г. при определении размера подлежащего возмещению вреда, причиненного потребителю полной или частичной утратой либо повреждением материала (вещи), переданного заказчиком исполнителя для выполнения работ, следует учитывать, что согласно закону о защите прав потребителей установлена обязанность исполнителя возместить двукратную стоимость утраченного или поврежденного материала. «Взыскание двукратной стоимости утраченной вещи не связано возможностью потребителя приобрести аналогичную вещь.
Следовательно, с ответчика подлежит взысканию двукратная стоимость материала и изготовления портьер в размере 434 162 руб. и штор из тюлевой ткани в размере 32 057 руб.», — говорится в решении суда.
Таким образом, окончательно на основании решения суда в пользу истца подлежит взысканию 434 162 рублей в счет возмещения стоимости портьер и тюлевых штор; 174 000 рублей в счет возмещения стоимости услуг; неустойку в размере 50 000 рублей; компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей; штраф в размере 233 554 рублей; возмещение оплаты экспертизы в размере 160 000 рублей и оплату госпошлины в размере 1347 рублей.
28 апреля 2017 года
Сообщение пресс-службы Московского городского суда