КоАП РФ Статья 14.13. Неправомерные действия при банкротстве
(в ред. Федерального закона от 19.12.2005 N 161-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
Перспективы и риски арбитражных споров и споров в суде общей юрисдикции. Ситуации, связанные со ст. 14.13. КоАП РФ
Споры в суде общей юрисдикции:
1. Сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере или месте нахождения или иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества либо сокрытие, уничтожение или фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица либо индивидуального предпринимателя, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства юридического лица либо признаков неплатежеспособности индивидуального предпринимателя или гражданина и не содержат уголовно наказуемых деяний, —
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц — от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до трех лет.
(часть 1 в ред. Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
2. Неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника — юридического лица руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо индивидуальным предпринимателем или гражданином заведомо в ущерб другим кредиторам либо принятие такого удовлетворения кредиторами, знающими об отданном им предпочтении в ущерб другим кредиторам, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства и не содержат уголовно наказуемых деяний, —
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц — от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до трех лет.
(часть 2 в ред. Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Неисполнение арбитражным управляющим, реестродержателем, организатором торгов, оператором электронной площадки либо руководителем временной администрации кредитной или иной финансовой организации обязанностей, установленных законодательством о несостоятельности (банкротстве), если такое действие (бездействие) не содержит уголовно наказуемого деяния, —
влечет предупреждение или наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати пяти тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц — от двухсот тысяч до двухсот пятидесяти тысяч рублей.
(в ред. Федерального закона от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
(часть 3 в ред. Федерального закона от 29.12.2014 N 482-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3.1. Повторное совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 3 настоящей статьи, если такое действие не содержит уголовно наказуемого деяния, —
влечет дисквалификацию должностных лиц на срок от шести месяцев до трех лет; наложение административного штрафа на юридических лиц в размере от трехсот пятидесяти тысяч до одного миллиона рублей.
(часть введена Федеральным законом от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
О выявлении конституционно-правового смысла ч. 4 ст. 14.13 см. Постановление КС РФ от 06.04.2021 N 10-П.
4. Незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, конкурсного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации, в том числе несвоевременное предоставление, уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему, конкурсному управляющему либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации сведений и (или) документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, и (или) имущества, принадлежащего юридическому лицу, в том числе кредитной или иной финансовой организации, в случаях, когда функции руководителя юридического лица, в том числе кредитной или иной финансовой организации, возложены соответственно на арбитражного управляющего, конкурсного управляющего и руководителя временной администрации кредитной или иной финансовой организации, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемых деяний, —
(в ред. Федерального закона от 29.12.2014 N 482-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до одного года.
(часть 4 в ред. Федерального закона от 19.05.2010 N 92-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4.1. Действия (бездействие), предусмотренные частью 4 настоящей статьи, либо сокрытие документов и иных носителей информации, совершенные в отношении представителей Банка России или государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» в связи с осуществлением ими полномочий при проведении анализа финансового положения банка в соответствии с Федеральным законом от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», —
влекут наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до одного года.
(часть 4.1 введена Федеральным законом от 29.12.2014 N 484-ФЗ)
5. Неисполнение руководителем юридического лица либо индивидуальным предпринимателем или гражданином обязанности по подаче заявления о признании соответственно юридического лица либо индивидуального предпринимателя, гражданина банкротом в арбитражный суд в случаях, предусмотренных законодательством о несостоятельности (банкротстве), —
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до трех тысяч рублей; на должностных лиц — от пяти тысяч до десяти тысяч рублей.
(в ред. Федерального закона от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
(часть 5 в ред. Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5.1. Повторное совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 5 настоящей статьи, —
влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц — дисквалификацию на срок от шести месяцев до трех лет.
(часть 5.1 введена Федеральным законом от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
6. Неисполнение руководителем юридического лица в установленный законодательством о несостоятельности (банкротстве) срок обязанности по направлению собственнику имущества должника — унитарного предприятия, а также лицам, имеющим право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников), сведений о наличии признаков банкротства, равно как и копии заявления должника при подаче его в арбитражный суд, отзыва должника на заявление о признании должника банкротом, —
влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати пяти до пятидесяти тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до двух лет.
(часть 6 введена Федеральным законом от 29.12.2014 N 482-ФЗ)
7. Незаконное воспрепятствование индивидуальным предпринимателем или гражданином деятельности арбитражного управляющего, утвержденного арбитражным судом в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя или гражданина, включая уклонение или отказ от предоставления информации в случаях, предусмотренных законодательством о несостоятельности (банкротстве), передачи арбитражному управляющему документов, необходимых для исполнения возложенных на него обязанностей, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемых деяний, —
влечет предупреждение или наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до трех тысяч рублей; на должностных лиц — от пяти тысяч до десяти тысяч рублей или дисквалификацию на срок от шести месяцев до двух лет.
(в ред. Федерального закона от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
(часть 7 введена Федеральным законом от 29.06.2015 N 154-ФЗ)
8. Неисполнение вступившего в законную силу судебного акта о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, признанного банкротом, при условии, что такое действие не содержит уголовно наказуемого деяния, за исключением случаев, если данный судебный акт обжалован в суд кассационной инстанции и по нему судом кассационной инстанции не вынесен судебный акт либо не истек срок обжалования в суде кассационной инстанции судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности, —
влечет в отношении должностных лиц дисквалификацию на срок от шести месяцев до трех лет.
(часть 8 введена Федеральным законом от 29.12.2015 N 391-ФЗ)
Ответственность за неправомерное банкротство ужесточат
Правительство РФ предлагает ужесточить уголовное наказание за преднамеренные банкротства компаний для контролирующих лиц, а также за неправомерные действия при банкротстве, следует из внесенного в Госдуму законопроекта № 1099900-7 с поправками в статьи 195 и 196 УК РФ.
Если документ будет принят, за преднамеренное банкротство контролирующим лицам — бенефициарам и руководителям — будет грозить штраф от 3 до 5 млн рублей или лишение свободы на срок до семи лет со штрафом в размере до 5 млн рублей. Сейчас за такие преступления УК РФ предусматривает штраф от 200 тыс. до 500 тыс. рублей, либо лишение свободы до шести лет со штрафом до 200 тыс. рублей.
Число банкротств юрлиц сократилось на 20%: хорошо или не очень?
Аналогичные повышенные санкции предлагается назначать и за преднамеренное банкротство, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а также группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
Повышенные наказания для контролирующих лиц предлагаются и за неправомерные действия при банкротстве. За сокрытие, отчуждение имущества, сведений о нем, если это причинило крупный ущерб (от 2,25 млн до 9 млн рублей) бенефициарам будет грозить штраф от 500 тыс. до 2 млн рублей, либо лишение свободы до четырех лет со штрафом до 500 тыс. рублей. Сейчас наказания мягче: штраф от 100 тыс. до 500 тыс. рублей, либо лишение свободы до трех лет со штрафом до 200 тыс. рублей.
Ужесточается также ответственность за неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника, если это причинило крупный ущерб, за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации. Если законопроект будет принят, то бенефициарам, арбитражным управляющим и председателям ликвидационных комиссий (ликвидаторам) суд сможет назначать штраф от 500 тыс. до 2 млн рублей, либо лишать свободы до 4 лет со штрафом в 0,5 млн рублей, тогда как действующая редакций УК РФ предусматривает штраф до 300 тыс. рублей и лишение свободы на срок до одного года со штрафом в размере до 80 тыс. рублей.
Мораторий на банкротство не должен влиять на взыскание долгов по зарплате
В случае, если эти действия будут совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, то наказания окажутся еще строже: штраф от 1 до 2 млн рублей, либо лишение свободы до 5 лет со штрафом до 1 млн рублей.
При этом проект обещает освобождение от уголовной ответственности номинальным руководителям криминально обанкротившихся компаний, попавшимся впервые на таком преступлении. Это будет возможно в обмен на выполнение ряда условий: активное способствование раскрытию или расследованию преступления, добровольное раскрытие информации о лицах, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения должника, предоставление информации об активах таких лиц, что обеспечит реальное возмещение причиненного преступлением ущерба.
Обосновывая необходимость ужесточения ответственности за криминальные банкротства правительство ссылается на «достаточно скромное» соотношение числа случаев несостоятельности и осужденных по статьям за преднамеренное банкротство и неправомерные действия при нем.
Так, по статистике Судебного департамента при Верховном суде РФ количество организаций и граждан, признанных банкротами, в 2019 году составило 80 997, в 2018-м — 57 335. При этом в 2018 году зарегистрировано только 270 преступлений по статьям 195 и 196 УК РФ, а в суд были направлены только 53 дела. В 2019 году зарегистрировано 282 преступления, в суд направлены уголовные дела о 62 преступлениях.
С фиктивными банкротствами будут бороться по-новому
По данным судебной статистики за период 2015-2019 годов за неправомерные действия при банкротстве по статье 195 УК РФ осуждено 56 лиц, а за преднамеренное банкротство — 204 лица.
Журнал «Практическая бухгалтерия». Свежие новости бухучета и налогообложения ежедневно. Подписаться
Противоречия судебной практики по делам о криминальном банкротстве
Банкротные преступления остаются одними из самых сложных с точки зрения их раскрытия и расследования, применение норм уголовного законодательства о противодействии криминальному банкротству (ст. 172.1, 195, 196, 197 УК РФ) по-прежнему не распространено, а существующая судебная практика по таким делам полна противоречий.
Так, доля банкротных преступлений в структуре судимости за преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ) ежегодно составляет не более 1%. Это в среднем 60 осужденных, из которых 80% – за преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ), 10% – за неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ).
Остальные «антибанкротные» нормы УК РФ практически не применяются.
В результате не только отсутствуют возможности эффективного применения уголовно-правового запрета для защиты прав и законных интересов кредиторов, экономических субъектов и их учредителей от недобросовестного менеджмента, но и созданы предпосылки для необоснованного давления на бизнес путем неуместного применения уголовного закона в пограничных ситуациях, внешне похожих, но не имеющих ничего общего с криминальным банкротством.
Для разрешения сложившейся ситуации высшей судебной инстанцией в период 2013–2016 гг. дважды предпринимались попытки подготовить постановление Пленума Верховного Суда РФ по делам о криминальных банкротствах, которое, к сожалению, так и не было принято.
Хотелось бы рассмотреть основные противоречия, которые не удалось преодолеть в процессе работы над проектом постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Первое противоречие обусловлено различным пониманием роли арбитражного судопроизводства по делу о несостоятельности для уголовного судопроизводства по делу о криминальном банкротстве
Нужно ли решение арбитражного суда по делу о банкротстве для подтверждения «признаков банкротства» в ст. 195 УК РФ или «неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» в ст. 196 УК РФ для начала уголовного преследования за криминальное банкротство?
Согласно одному из сложившихся в судебной практике подходов указанные признаки банкротных преступлений предлагается определять только после принятия соответствующих предусмотренных Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) решений в рамках процедуры арбитражного судопроизводства.
В основном уголовные дела о банкротных преступлениях возбуждались после введения арбитражным судом одной из процедур банкротства и получения правоохранительными органами от нового руководства организации или арбитражного управляющего первичной информации о признаках криминального банкротства должника.
Однако выводу должника из кризисного состояния еще до обращения к арбитражному судопроизводству могут способствовать, например, более эффективные действия нового менеджмента или досудебная санация.
Должно ли это быть препятствием для уголовного преследования недобросовестного руководителя должника, действия которого содержат признаки банкротного преступления?
Применение «антибанкротных» норм УК РФ будет еще более ограниченным, если связывать уголовное преследование за криминальное банкротство с завершением конкурсного производства в арбитражном суде.
Ведь в ходе процедур финансового оздоровления или внешнего управления платежеспособность должника может быть полностью восстановлена, тот же самый результат можно получить и от реализации мирового соглашения должника с кредиторами.
Например, руководитель одного из стратегических оборонных предприятий привлечен к уголовной ответственности за преднамеренное банкротство. Предприятие было исполнителем гособоронзаказа. Получив по госконтрактам авансы на выполнение НИОКР, руководитель предприятия направил более 100 млн руб. в фирмы-однодневки, которые были фиктивно привлечены к выполнению НИОКР как соисполнители.
Из-за невыполнения госконтрактов у предприятия образовалась крупная кредиторская задолженность, для ее взыскания госзаказчики инициировали процедуру банкротства должника. В ходе конкурсного производства одно из федеральных министерств внесло более 120 млн руб. на восстановление платежеспособности предприятия. В результате принятых мер заключено мировое соглашение с кредиторами, требования которых были полностью удовлетворены, а производство по делу о банкротстве прекращено.
Тем не менее руководитель оборонного предприятия был осужден за преднамеренное банкротство (см. приговор Чертановского районного суда г. Москвы от 16 ноября 2011 г. по уголовному делу № 1-426/2011).
Подобная судебная практика складывалась в рамках подхода, согласно которому определение «признаков банкротства» в составах неправомерных действий при банкротстве и «неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» в составе преднамеренного банкротства при расследовании уголовных дел о криминальном банкротстве осуществляется по критериям, предусмотренным Законом о банкротстве, но независимо от процедуры арбитражного судопроизводства по делу о несостоятельности.
Исходя из этого подхода указанные признаки составов неправомерных действий при банкротстве и преднамеренного банкротства подразумевают своеобразные юридические фикции, когда состояние должника внешне соответствует банкротству, но необходимых для констатации этого состояния решений арбитражным судом не принято.
Уголовному праву вообще свойственно придавать иное содержание понятиям гражданского права. Тут можно вспомнить, как истолковано понятие «руководитель организации» в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по делам о незаконном предпринимательстве (п. 10) или о налоговых преступлениях (п. 7), под которым понимается в том числе «теневой», неформальный руководитель. Или упомянуть разъясненное высшей судебной инстанцией понятие «сделка» для целей применения уголовного законодательства об ответственности за легализацию преступных доходов, под которой понимается также создание видимости сделки (п.
6).
Таким образом, следуя указанной позиции, независимо от производства по делу о банкротстве в арбитражном суде:
- для применения ст. 195 УК РФ достаточно совершения неправомерных действий, описанных в диспозиции данной нормы, повлекших причинение крупного ущерба, при наличии фактических признаков банкротства (неплатежеспособности) должника;
- для применения ст. 196 УК РФ достаточно совершения действий, повлекших фактическую неспособность удовлетворить требования кредиторов или исполнить обязанность по уплате обязательных платежей (недостаточность имущества) и причинение крупного ущерба.
Однако всеобщей поддержки этот подход все-таки не получил и противоречие не было преодолено.
Второе противоречие касается определения момента причинения ущерба по делам о банкротных преступлениях
Крупный ущерб является обязательным признаком составов неправомерных действий при банкротстве, преднамеренного и фиктивного банкротства. Крупным признается ущерб, превышающий 2 млн 250 тыс. руб. (примечание к ст. 170.2 УК РФ).
Ущербом от таких преступлений признается уменьшение размера имущества (активов) должника в результате совершения действий, предусмотренных в диспозициях «антибанкротных» норм УК РФ.
В процессе разработки проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ рассматривались следующие подходы, согласно которым момент причинения ущерба по делам о криминальном банкротстве (окончания банкротного преступления) определялся на момент:
- вывода активов должника (в том числе в результате неравноценного или безвозмездного отчуждения имущества);
- окончания конкурсного производства.
Эти подходы вызвали обоснованную критику.
Момент вывода активов должника не всегда совпадает со сроком исполнения обязательств перед кредитором или исполнения денежных обязательств и (или) обязанности по уплате обязательных платежей, поэтому не может однозначно отождествляться с моментом причинения ущерба от криминального банкротства.
Определение момента окончания банкротного преступления на дату завершения процедуры конкурсного производства по делу о несостоятельности ставит реализацию уголовно-правового запрета в зависимость от арбитражного судопроизводства, чрезвычайно затрудняя применение «антибанкротных» норм УК РФ.
В связи с этим рабочей группой был выработан компромиссный подход, согласно которому ущерб от криминального банкротства определяется в отношении:
- юридического лица или собственника имущества унитарного предприятия – на момент выбытия такого имущества;
- кредиторов юридического лица – на более позднюю из дат: дату выбытия имущества должника или дату неисполнения имущественных требований кредиторов, определенную законом или договором.
В последнем случае нетрудно уловить аналогию с определением момента окончания налоговых преступлений на установленную НК РФ дату исполнения налоговой обязанности (см. п. 3 и п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления»).
Однако и эта позиция не получила всеобщего признания.
Как правило, в судебной практике момент причинения ущерба не увязывался с завершением арбитражным судом производства по делу о банкротстве. Здесь нельзя не отметить противоречивость подходов правоприменителей. С одной стороны, они не хотят возбуждать уголовные дела до начала арбитражного судопроизводства по делу о банкротстве, с другой – не видят необходимости дожидаться его завершения в целях определения ущерба от банкротных преступлений.
Третье противоречие связано с разграничением банкротных преступлений и сопутствующих им общественно опасных деяний
При совершении банкротных преступлений содеянное нередко отражает признаки иных общественно опасных деяний. В таких обстоятельствах при квалификации приходится применять совокупность преступлений, разграничивать конкурирующие и смежные уголовно-правовые нормы. Правильная квалификация не всегда очевидна, что приводит к неоднозначной правоприменительной практике.
Чаще всего в названных делах возникает проблема разграничения криминальных банкротств и хищений.
Одни и те же сделки и действия, направленные на вывод активов должника в рамках банкротных преступлений, нередко образуют самостоятельные преступления против собственности, включая присвоение, растрату и мошенничество.
Судебная практика в основном следовала по пути оценки указанных деяний по совокупности преступлений, предусмотренных нормами УК РФ о преступлениях против собственности и о преступлениях, связанных с банкротством. В этом подходе прослеживается известный любому практическому работнику, особенно с опытом работы в прокурорских и следственных органах, старый «добрый» принцип: «лучше перевменить, чем недовменить».
Однако данная позиция не всегда соответствует уголовно-правовому принципу справедливости (ч. 2 ст. 6 УК РФ), запрещающему «двойное вменение», то есть удвоение уголовной ответственности.
В разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ время от времени появляются квалификационные правила, согласно которым более опасные многообъектные преступления поглощают менее опасные преступления, выступающие способом их совершения и посягающие на аналогичные объекты уголовно-правовой охраны (см., например, п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).
Определение степени общественной опасности преступлений в таких случаях осуществляется путем сравнительного анализа санкций за их совершение (так называемый «санкционный подход»).
Банкротные преступления, посягая на права и законные интересы кредиторов в качестве основного непосредственного объекта, причиняют также вред собственности как дополнительному объекту охраны и на этом основании могут быть отнесены к многообъектным преступлениям.
Хищение имущества должника, как правило, совершается путем его неравноценного или безвозмездного отчуждения на основании различных гражданско-правовых сделок, что соответствует наиболее распространенному способу совершения банкротных преступлений.
Согласно «санкционному подходу» квалификация хищения имущества в рамках банкротного преступления будет следующей:
- если санкция за банкротное преступление превышает санкцию за хищение имущества должника, выступающее способом совершения банкротного преступления, содеянное квалифицируется только по норме УК РФ о банкротном преступлении;
- если санкция за банкротное преступление является более мягкой или равной санкции за хищение имущества должника, содеянное квалифицируется как совокупность преступлений.
Применение этих квалификационных правил позволит, например, говорить о поглощении ст. 196 УК РФ о преднамеренном банкротстве большинства составов присвоения, растраты и мошенничества, за исключением их особо квалифицированных видов.
Ориентируясь на приведенную позицию, суды иногда квалифицировали содеянное только по «антибанкротным» нормам УК РФ, игнорируя самостоятельную квалификацию хищения имущества должника. Но этот подход пока не очень распространен.
Также для судебной практики актуально решение вопроса о квалификации по ст. 201 УК РФ действий руководителей экономических субъектов, совершающих банкротные преступления.
В основном такие действия управленцев квалифицировались по совокупности преступлений, связанных с криминальным банкротством и злоупотреблением полномочиями. В результате одни и те же действия управленца, например по выводу активов должника в ходе криминального банкротства, признавались еще и злоупотреблением полномочиями.
Однако в некоторых обстоятельствах суды исключали ст. 201 УК РФ из обвинения как излишне вмененную, полагая, что норма о банкротном преступлении является специальной по отношению к общей норме о злоупотреблении полномочиями.
Чем суды руководствовались в подобных случаях?
Нормы о банкротных преступлениях, как правило, содержат прямые указания на управленческие функции субъекта преступления (руководитель юридического лица). В отдельных ситуациях должностной статус субъекта вытекает из содержания бланкетного законодательства, лежащего в основе уголовно-правового запрета (как в случае с фальсификацией отчетности финансовой организации, предусмотренной ст. 172.1 УК РФ).
Описанные в «антибанкротных» нормах УК РФ деяния, в том числе вывод активов должника, представляют собой не что иное, как использование управленцем своих полномочий вопреки законным интересам этой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, то есть разновидность злоупотребления полномочиями.
Предусмотренные ст. 201 УК РФ общественно опасные последствия (существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства – в ч. 1 и тяжкие последствия – в ч. 2) являются более общим выражением крупного ущерба от банкротных преступлений.
На этом основании банкротные преступления могут быть признаны частными случаями злоупотребления полномочиями, что позволяет признать ст. 201 УК РФ общей нормой по отношению к специальным «антибанкротным» нормам УК РФ.
За основу квалификации в таких случаях берется ч. 3 ст. 17 УК РФ, согласно которой, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует, а уголовная ответственность наступает по специальной норме.
Изложенный подход вполне соответствует уголовно-правовому принципу справедливости, а также государственному курсу на либерализацию уголовной политики в отношении предпринимателей.