В последние годы многие наблюдают тревожную картину: часть гражданских споров для некоторых фигурантов означает еще и жесткое уголовное преследование. Нередко — с лишением свободы. Регулярно это происходит в случаях, когда в деле фигурируют известные бизнесмены и даже представители юридического сообщества. Довольно часто — когда стороны конфликта делят большие деньги.
Почему подобные дела подчас оказываются неразрешимы в рамках только гражданского производства, и как юристу избежать неблагоприятного развития событий?
Станислав Шостак
Консультаций: 2
Если пытаться отыскать рациональный и универсальный ответ, то становится очевидно, что одних только юридических знаний явно недостаточно. Нужно учитывать реалии правоприменения «по-российски», менталитет и психологию как представителей бизнеса, так и чиновников, а также сотрудников правоохранительных органов. Все они так или иначе имеют отношение к любому резонансному делу экономического характера.
К сожалению, в последнее время наравне с бизнесменами подозреваемыми и обвиняемыми по вроде бы обычным гражданско-правовым спорам действительно становятся практикующие юристы. Многие имеют адвокатский статус. Он, как показывает практика, является чуть ли не отягчающим обстоятельством.
Правоведы и миллионы
Приведу два характерных случая таких споров, ставших в 2018 году уголовными делами в отношении профессиональных защитников.
Пример первый — уже нашумевшее дело адвоката Игоря Третьякова. Скоро год, как он находится в СИЗО. Следственные органы считают юриста соучастником хищения у доверителя — АО «НПО им.
Лавочкина» (основной акционер предприятия — госкомпания Роскосмос) — более 300 млн руб.
В 2016 году Третьяков заключил с руководством НПО несколько соглашений об оказании профессиональной юридической помощи. Результатом двухлетней работы адвоката стали значимые победы в арбитражах. Его успехи в зале суда позволили предприятию сэкономить порядка 5 млрд руб., избежать процедуры банкротства и массовых сокращений квалифицированного персонала.
По первоначальным соглашениям с «НПО им. Лавочкина» за хорошую работу Третьякову полагался так называемый гонорар успеха — 8% от отсуженных сумм. Это и были 300 с лишним млн руб., в хищении которых адвокат в настоящий момент и обвиняется.
«Мой гонорар был привязан к сумме отбитых требований, что было четко закреплено договором: я получил ровно то, что мне причиталось по документам», — рассказал сам Игорь Третьяков в недавнем интервью. По его словам, работы были «приняты по всей процедуре», а нанят три года назад юрист был «в строгом соответствии с Положением о закупках, которое дает возможность заключать договор с адвокатом без проведения тендерной процедуры».
Это стандартное положение для многих государственных и окологосударственных компаний в итоге привело подрядчика за решетку. Почему?
Если говорить о содержательном наполнении спора, то он действительно лежит в чисто экономической плоскости. А по экономическим спорам, как известно, лишение свободы как мера пресечения не предусмотрено. Но общая тенденция такова, что заключение под стражу рассматривается следствием именно как удобный инструмент давления.
Так объясняет свое нынешнее незавидное положение сам адвокат Третьяков. Я склонен с ним согласиться.
А вот второй пример. Практически под копирку сейчас развивается еще один корпоративно-правовой спор в российском ВПК. Осенью прошлого года Следственный комитет (СК) РФ вдруг заинтересовался некоторыми статьями расходов ПАО «Туполев» — всемирно известного российского разработчика и производителя авиатехники военного, специального и гражданского назначения.
Следователям показались подозрительными выплаты предприятия — и вновь за оказанные юридические услуги. Они — при наличии в ПАО собственного юридического отдела — оказывались известным на правовом рынке подрядчиком: юридической компанией «Каменская & партнеры». В ходе проверки СК было установлено, что еще в 2012 году управляющему партнеру компании Татьяне Каменской перечислялись деньги за профессиональную работу.
Всего же в период 2013–2016 годов Каменская, по версии следствия, получила от предприятия 153,9 млн руб.
И здесь правоохранители полагают, что денежные средства были банально выведены со счетов предприятия, а юридические услуги стали лишь благовидным предлогом для этого. По фактам, установленным проверкой, возбуждено уголовное дело о растрате, которое сейчас расследуется.
Волков бояться…
В обоих случаях адвокатам сейчас вменяется то, что выплаченные гонорары как минимум несоразмерны оказанным услугам. Следствие считает «призовые» сотни миллионов рублей не чем иным, как «торговлей правосудием» и «платой за покупку судебных решений». И это при том, что, повторюсь, фигурантами по обоим делам являются вовсе не люди в мантиях.
Что делать в такой ситуации профессиональным защитникам? Как не попадать в ситуации Третьякова/Каменской, когда на одной чаше весов — очень солидный даже по мировым меркам гонорар за высокопрофессиональную работу, а на другой — оппоненты в дорогих костюмах или погонах, желающие, чтобы такой счастливчик все до копейки вернул заказчику, а попутно сменил рабочий кабинет на камеру?
Можно, конечно, работать pro bono либо исключительно с малоимущими слоями населения, сознательно избегая большого бизнеса и высоких гонораров. Нет сверхдоходов, зато есть свобода и спокойный сон. Можно уйти в защитники по назначению.
Но и эта стезя не гарантирует иммунитет от уголовного преследования, правда, уже по делам, которые экономическими можно считать с большой натяжкой.
Есть в «деле Третьякова» и положительный момент. Оно вызвало в профессиональной среде масштабную дискуссию: как оградить адвокатов от неправовых критериев оценки их взаимоотношений с доверителями. В ходе обсуждений стало очевидно — нормативная неопределенность института «гонорара успеха» выходит боком и самим адвокатам, и их клиентам.
Таким образом, у отечественного юриста имеется и третий путь: вместе с коллегами из адвокатских палат бороться за изменение правового поля. Так, по мнению вице-президента Адвокатской палаты Москвы Вадима Клювганта, посягательства на адвокатские вознаграждения нарушают сразу несколько не отчуждаемых конституционных прав граждан. А курирующий российскую адвокатуру заместитель министра юстиции РФ Денис Новак убежден: незыблемость гонораров защиты, равно как и уменьшение для них подоходного налога, должны стать краеугольными камнями проекта Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, которая в настоящее время обсуждается профессиональным сообществом.
В частности, для этого следует официально допустить осуществление деятельности адвоката в хозяйственных обществах и заключение соглашений не лично с адвокатом, а с адвокатским образованием.
Пока же нормативной революции не произошло, любому российскому адвокату следует больше доверять интуиции, тщательно изучать не только контрагентов, но и собственных доверителей. Наконец, помнить старую французскую мудрость: qui ne risque pas il ne boit pas de champagne («Кто не рискует, тот не пьет шампанское»). Она в России, похоже, будет актуальна еще многие-многие годы.
Как гражданские дела становятся уголовными 2024
УПК РФ Статья 20. Виды уголовного преследования
1. В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.
2. Уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115 частью первой, 116.1 частью первой и 128.1 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, считаются уголовными делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной инстанции — до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату для вынесения решения по делу.
(в ред. Федеральных законов от 03.07.2016 N 323-ФЗ, от 28.06.2022 N 203-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Уголовные дела частно-публичного обвинения возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя, но прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежат. К уголовным делам частно-публичного обвинения относятся уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 116, 131 частью первой, 132 частью первой, 137 частью первой, 138 частью первой, 139 частью первой, 144.1, 145, 146 частью первой, 147 частью первой, 159 частями пятой — седьмой Уголовного кодекса Российской Федерации, а также уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 159 частями первой — четвертой, 159.1 — 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, 176 частью первой, 177, 180, 185.1, 201 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. К уголовным делам частно-публичного обвинения не могут быть отнесены уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 159 — 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, 176 частью первой, 177, 180, 185.1, 201 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, в случаях, если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество.
(часть 3 в ред. Федерального закона от 27.12.2018 N 533-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
4. Руководитель следственного органа, следователь, а также с согласия прокурора дознаватель возбуждают уголовное дело о любом преступлении, указанном в частях второй и третьей настоящей статьи, и при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. К иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором не известны.
(в ред. Федеральных законов от 12.04.2007 N 47-ФЗ, от 05.06.2007 N 87-ФЗ, от 02.12.2008 N 226-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
5. Уголовные дела, за исключением уголовных дел, указанных в частях второй и третьей настоящей статьи, считаются уголовными делами публичного обвинения.
Верховный суд разъяснил, как рассматривать гражданские иски в уголовном деле
Вопрос о порядке рассмотрения гражданских исков в уголовных делах долгое время нуждался в разъяснениях. Судебная практика шла по пути преимущественного направления гражданских исков на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, чтобы не затягивать рассмотрение уголовного дела. 13 октября 2020 года Пленум Верховного суда РФ принял долгожданные разъяснения.
Станет ли проще правоприменителям, проанализировала Ксения Амдур, советник уголовно-правовой и общей практики Alliance Legal CG.
Главные советы
Первое, что стоит отметить, – это настоятельная рекомендация Верховного суда о совместном рассмотрении гражданских исков и уголовных дел. Судебная практика говорит о том, что нижестоящие суды предпочитают направлять гражданские иски для отдельного рассмотрения гражданским судом. Это объясняется спецификой уголовного судопроизводства и нежеланием суда затягивать и без того небыстрые судебные процессы для определения точного размера причиненного преступлением вреда. Верховный суд разъяснил, что в целях своевременного восстановления прав лица, пострадавшего от преступления, суды должны предпринимать исчерпывающие меры для разрешения гражданского иска по существу при рассмотрении уголовного дела.
Исключение составляют гражданские иски о последующем восстановлении прав потерпевшего (пример из постановления: требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами), регрессные иски, случаи отмены приговора апелляционным судом по неустранимым причинам.
По мнению автора, с точки зрения сроков рассмотрения требований гражданского истца, это, безусловно, нужная мера; с точки зрения качества разрешения гражданского иска, такая рекомендация представляется спорной. Рассмотрение вопроса о размере подлежащего возмещению вреда стало бы более обоснованным и проработанным, если бы вопрос, основанный фактически на нормах гражданского законодательства, рассматривал соответствующий компетентный суд.
Принимая во внимание возникающие у нижестоящих судов сложности, Верховный суд РФ отдельно отметил, что государственные и муниципальные унитарные предприятия могут самостоятельно заявлять гражданские иски. Если они не желают реализовывать такое право, то в их защиту может действовать прокурор. Он же заявляет гражданские иски в интересах Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований.
В предъявлении гражданского иска прокурором сложности могут возникать, когда, например, государственное предприятие или государственный орган, служащие которого уличены в совершении преступления, в целом выражает несогласие с предъявленным им обвинением и не считает, что причинен какой-либо вред. В такой ситуации возникает конфликт между прокурором и потерпевшим. Практика разрешения подобных конфликтов идет по пути удовлетворения требований прокурора и оставления без должного внимания позиции потерпевшего.
Принципиально ситуация не изменится после опубликования рассматриваемого постановления Пленума.
ВС разъяснил, что гражданским ответчиком может быть не только обвиняемый по уголовному делу, но и лицо, не причинившее непосредственно вреда преступлением. Речь идет о гражданско-правовой ответственности работодателя–юридического лица за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых, служебных обязанностей, или случаях причинения вреда источником повышенной опасности. Данные разъяснения, как и многие другие, содержащиеся в рассматриваемом постановлении, основаны на давно существующих нормах Гражданского кодекса РФ, которые в силу ошибок нижестоящих судов применялись неверно.
Требования за рамками и солидарное возмещение
Если гражданский истец предъявляет гражданский иск, содержащий требования, выходящие за рамки предъявленного обвинения, он должен самостоятельно доказать размер имущественного вреда. Поскольку во многом требования гражданских исков, ограниченные предъявленным обвинением, основываются на доказательствах, собранных правоохранительными органами, то в случае предъявления к возмещению выходящего за рамки обвинения имущественного вреда гражданский истец будет вынужден либо прибегнуть к помощи специалиста, либо ходатайствовать о назначении судебной оценочной, бухгалтерской, товароведческой или иной экспертизы, что опять-таки влечет затягивание судебного разбирательства. Поэтому полагаю, что в данной части разъяснения Верховного суда не будут работать в полной мере.
Подобного рода требования будут направляться для отдельного рассмотрения гражданским судом, только соответствующие постановления, возможно, станут более мотивированными и обоснованными.
Имущественный вред, который причинен совместными действиями нескольких подсудимых, взыскивается с них в солидарном порядке. По ходатайству потерпевшего суд может постановить взыскать в долевом порядке. Если в отношении одного из подсудимых уголовное дело выделено в отдельное производство или он освобожден от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, то имущественный вред в полном объеме взыскивается со второго подсудимого.
В дальнейшем, если в отношении первого подсудимого будет тоже вынесен обвинительный приговор, суд может возложить на него обязанность возместить причиненный преступлением вред солидарно с ранее осужденным. В таком случае судебные акты, вынесенные в отношении разных лиц, обвиняемых в совершении одного преступления, оказываются связанными и зависимыми друг от друга. Подобного рода взаимосвязь судебных актов представляется новым явлением в области уголовного процесса.
Как это будет работать на практике, нам всем предстоит увидеть. Вероятнее всего, будет дополнена инструкция по судебному делопроизводству указаниями на необходимость проставления на судебных актах отметок о наличии связи с приговором по иному делу.
Постановление Пленума Верховного суда содержит и иные разъяснения, но все они основаны на нормах гражданского законодательства об обязательствах вследствие причинения вреда, поэтому вряд ли их можно считать революционными. Представляется, что результатом разъяснений станет сокращение числа гражданских исков, направляемых на рассмотрение в гражданские суды, и более предсказуемое отношение судов к требованиям, которые предъявляются к нескольким подсудимым. Поэтому в целом можно признать, что процесс рассмотрения гражданских исков может стать более прогнозируемым.
Вместе с тем совместное рассмотрение гражданских исков и уголовных дел, по мнению автора, вряд ли окажет положительное влияние на обоснованность судебных актов. Данное обстоятельство следует иметь в виду при решении вопроса о том, когда заявлять имущественные требования, – в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства по уголовному делу для рассмотрения требований уголовным судом или уже после вступления приговора в законную силу, для рассмотрения требований в порядке гражданского судопроизводства.
- Право.ru